![К 130-летию со дня рождения Игоря Северянина [4(16 мая) 1887- 20 декабря 1941]](/upload/iblock/ca0/o_1c1usshb7mj3rnj1lr94h81dhm9.jpg)
Я, гений Игорь Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!
«Эпилог» (1912)
Игорь Северянин (настоящие имя и фамилия Игорь Васильевич Лотарев) – один из самобытных русских поэтов Серебряного века. Родился в Петербурге в семье капитана железнодорожного батальона Василия Петровича Лотарёва (1860-1904). Мать, Наталья Степановна Лотарёва (185? -1921) урождённая Шеншина, была дочерью одного из предводителей дворянства Курской губернии. По линии матери Игорь Лотарёв находился в родстве с поэтом Афанасием Фетом (Шеншиным).
До 1895 года живёт с родителями в Петербурге, часто бывает в Мариинском театре, в консерватории, Театре Народного дома императора Николая II, Театре музыкальной драмы, запоминает любимые арии и любит их напевать. Позже вспоминает об огромном впечатлении от русских опер «Рогнеда» и «Князь Игорь» с участием Шаляпина: «... Сладко кружится голова. Как не пробудиться тут поэту, поэтом рожденному?.. Лучшей обстановки и не выдумаешь».
В 1895 году написал своё первое стихотворение «Звезда и дева» и с этого же года, после разрыва отношений между родителями, жил в имениях родственников отца под Череповцом «Владимировка» и «Сойвола», в последнем из которых он влюбился в кузину Лилю, дочь брата отца, бывшую на 5 лет его старше.
В 1898-1902 будущий поэт учится в Череповецком реальном училище и увлекается художественной литературой: Густав Эмар, Луи де Буссенар, позже - Дюма, Гюго, Тургенев, Гончарова, поэты – Шарль Бодлер, Алексей Толстой, Мирра Лохвицкая, Константин Фофанов и др. Последние два оказали сильное влияние на поэта, и их он считал своими предтечами.
В 1904 году он уезжает к отцу на Дальний Восток, где последний получил место коммерческого агента. Накануне Русско-японской войны возвратился к матери в Петербург и под впечатлениями от увиденного и драматических событий войны пишет ряд патриотических стихотворений: «К предстоящему выходу Порт-Артурской эскадры» (первая фактическая публикация поэта - 25 сентября 1904 года), «Гибель „Рюрика“», «Подвиг „Новика“», «К крейсеру „Изумруд“», «Конец „Петропавловска“» и др. Последнее из указанных стихотворений завершается строфой:
Спокойно спите, русские сыны!
Господь вас наградит блаженством Рая!
О, дети дорогой моей страны,
Вас помнит родина святая!..
Однако днем начала литературной деятельности поэт считал всё же публикацию в издании для солдат и народа «Досуг и дело» в феврале 1905 года стихотворения «Гибель „Рюрика“».
Каждое из упомянутых стихотворений, также как и более поздние, поэт выпускает на свои средства в виде отдельных брошюр (1-2 страницы), число которых до 1913 года достигло 35. Первые 15 выпусков подписаны гражданским именем поэта, остальные 20 псевдонимом «Игорь-Северянин». Позже в одном из очерков (1911) поэт объяснит происхождение своего псевдонима: «… выпал снег в конце мая. Снег белой ночью. Настоящий полярный север. И мне, как истому северянину, это явление было ближе и понятнее, чем всем вам, мои безвестные читатели...»
Летом 1905 в Гатчине под Петербургом, где его мать снимает дачу, поэт влюбляется в 18-летнюю швею Евгению Гутцан (Гуцан), названную им Златой. Продаёт своё единственное богатство - библиотеку, чтобы снять квартиру. Однако мать против брака и Злата вынуждена уйти, предварительно заявив о своей якобы неверности и скрыв от любимого, что ожидает от него ребёнка (будущую дочь Тамару).
Эта любовь Северянина позже найдёт отражение в поэме «Злата», в стихотворениях «Очам твоей души», «Ты ко мне не вернешься...», «Любви возврата нет...», «Спустя пять лет», «Аккорд заключительный», а также в автобиографическом романе «Падучая стремнина». Особенно проникновенны строки из стихотворения «Очам твоей души»:
Очам твоей души - молитвы и печали
Моя болезнь, мой страх, плач совести моей
И всё, что здесь в конце, и всё, что здесь в начале,
Очам души твоей.
27 Августа 1905 года в возрасте 36 лет умирает от туберкулеза Мирра Лохвицкая, поэтесса, о которой критик А. Измайлов напишет в некрологе: «К ней применили, и оно так и осталось навсегда, имя новой русской Сафо, певицы вакхической страсти, знойного наслаждения, упоения рабством и владычеством любви. "Amori et dolori sacrum"*(Любви и страданию посвящается) — значится как эпиграф на одной из ее книг…».
Игорь Северянин также особенно ценил её, посвятив несколько сборников стихотворений: « Мимоза», «А сад весной благоухает!..», «Певица лилий полей Сарона») и множество отдельных стихов. Одно из лучших - «Что значит – время?».
20 Ноября 1907 года Игорь Северянин знакомится с поэтом Константином Фофановым, который первым поддержал начинающего поэта и влияние которого он испытал в ранних стихотворениях. Ему было посвящён сборник «Лунные тени» (1908) и немало стихотворений: «У К. М. Фофанова» (1907), «Великому современнику» (1909), «Поздней осенью» (1909), «Поэза о Фофанове», "Весенний день» и др. По словам Северянина, К. М. Фофанов, обнимая его сказал: «Пиши всегда так же просто и ясно, как написал этот "Весенний день", и ты будешь всенародным русским поэтом».
Весенний день горяч и золот,-
Весь город солнцем ослеплен!
Я снова — я: я снова молод!
Я снова весел и влюблен!
Душа поет и рвется в поле,
Я всех чужих зову на «ты»…
Какой простор! Какая воля!
Какие песни и цветы!
Скорей бы — в бричке по ухабам!
Скорей бы — в юные луга!
Смотреть в лицо румяным бабам,
Как друга, целовать врага!
Шумите, вешние дубравы!
Расти, трава! Цвети, сирень!
Виновных нет: все люди правы
В такой благословенный день!
Фофанов также посвятил Северянину немало стихов: «На память Игорю-Северянину», «Пророк Илья» и др.
Лето 1909 года было особенно плодотворным в творческом отношении для Игоря Северянина. Он в очередной раз приехал на отдых в мызу «Ивановку» возле Гатчины, где ему хорошо работалось: написал более 50 вещей, переводил Бодлера, общался с друзьями. Часть написанного вошла в брошюру. «Интуитивные краски: Немного стихов», вышедшую в августе 1909 года.
12 Января 1910 года писатель И. А. Наживин привозит эту брошюру в Ясную Поляну, где её слушал Лев Толстой. Как писал Наживин: « Особенно всем понравилось стихотворение, которое начиналось так:
Вонзим же штопор в упругость пробки,
И взоры женщин не станут робки...
Но вскоре Лев Николаевич омрачился.
— Чем занимаются!.. Чем занимаются!.. — вздохнул он. — Это литература! Вокруг — виселицы, полчища безработных, убийства, невероятное пьянство, а у них — упругость пробки!».
Отрицательный отзыв Толстого перепечатали многие газеты, обеспечив всероссийскую известность Игорю Северянину.
В отличие от многих поэтов Серебряного века, Северянин не поддался сильному влиянию символистов. В 1911 им организуется в Петербурге своя литературная группа «Ассоциация эгофутуристов», в которую вошли Константин Олимпов (сын К.Фофанова), Грааль-Арельский (С. С. Петров), Георгий Иванов и др. Название группы имеет непосредственное отношение к брошюре Игоря-Северянина «Пролог эго-футуризма. Поэза-грандиоз» (1911) и более полно раскрыто в Скрижалях Академии эгопоэзии (1912): «В отличие от школы Маринетти, — писал Северянин, — я прибавил к этому слову (футуризм) приставку "эго" и в скобках: "вселенский" <...> Лозунгами моего эгофутуризма были: 1. Душа — единственная истина. 2. Самоутвержденье личности. 3. Поиски нового без отверганья старого. 4. Осмысленные неологизмы. 5. Смелые образы, эпитеты, ассонансы и диссонансы. 6. Борьба со "стереотипами" и "заставками". 7. Разнообразие метров».
Однако менее чем через год Северянин покинул группу, заявив; «Теперь, когда для меня миновала надобность в доктрине: „я в будущем“, и, находя миссию моего Эго-Футуризма выполненной, я желаю быть одиноким, считаю себя только поэтом, и этому я солнечно рад… » («Открытое письмо Игоря-Северянина», 23 октября 1912 года.) Впоследствии поэт гордился, что его эгофутуризм зародился на несколько месяцев раньше, чем кубо-футуризм москвичей (Д. Д. Бурлюка, В. В. Маяковского, А. Е. Крученых и др.).
Игорь Сеаверянин. 1910 г.
В июле 1911 года выходит в свет брошюра поэта «Ручьи в лилиях», в котором особого внимания удостоились стихотворения «Поэзоконцерт», «Каретка куртизанки» и «Нелли». Последние два были отмечены в неотправленном письме М. Цветаевой Северянину. Во второй половине 1911 года Северянин обменивается авторскими книгами с Валерием Брюсовым и Александром Блоком, которые ценили его поэтический дар за музыкальность и открытость.
В октябре 1912 года поэт пишет стихотворение «Эпилог», которое завершает его присутствие в группе эгофутуристов и вызывает бурную и противоречивую реакцию критики, особенно в отношении первой строфы:
Я, гений Игорь Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!
В 1913 Северянин издал в московском издательстве «Гриф» свою первую большую книгу стихов «Громокипящий кубок», с предисловием Ф.Сологуба, издать которую годом раньше ему настойчиво советовал Брюсов. В течение двух лет книга выдержала семь изданий, а сам поэт стал кумиром читающей аудитории.
А. Блок, прочитав «Громокипящий кубок», пишет в дневнике об Игоре Северянине: «Отказываюсь от многих своих слов, я преуменьшал его, хотя он и нравился мне временами очень. Это настоящий, свежий, детский талант (я недооценивал его)». Поэтический дар поэта признают К.Д. Бальмонт, О.Э. Мандельштам, Н.С. Гумилёв, известный литературный критик Р.Ф. Иванов-Разумник.
Газета «Утро России» публикует рецензию Вл. Ходасевича на «Громокипящий кубок».
«Его поэзия, — пишет В. Ходасевич, — необычайно современна — и не только потому, что в ней часто говорится об аэропланах, кокотках и т. п., — а потому, что его душа — душа сегодняшнего дня. Может быть в ней отразились все пороки, изломы, уродства нашей городской жизни, нашей тридцатиэтажной культуры, "гнилой как рокфор", но в ней отразилось и небо, еще синеющее над нами».
Поэт начинает активно выступать на поэтических вечерах, В марте 1913 года Игорь-Северянин принимает участие в турне Фёдора Сологуба по Югу России, а в ноябре 1913 года Игорь-Северянин и Владимир Маяковский дважды выступают вместе: 16 ноября на вечеринке вологодского землячества в зале Высших Петербургских женских курсов и 29 ноября на вечере в зале «Соляного городка». Знаменитое турне поэтов по югу России в январе 1914 года организовал Вадим Баян (Владимир Иванович Сидоров). Афиша гласила:
«ПЕРВАЯ ОЛИМПИАДА РОССИЙСКОГО ФУТУРИЗМА. \ Поведет состязающих<ся> ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ \ II. СОСТЯЗАЮТСЯ \ Вадим Баян (стихи), Игорь Северянин (поэзы), Давид Бурлюк (стихи), Владимир Маяковский (стихи и куски трагедии, шла в Петербурге, театр Комиссаржевской)». К 1939 году поэт как-то подсчитал, что с 1913 по 1918 годы принял участие почти в 130 концертах.
Правда, вначале манера исполнения Северяниным своих стихов была непривычна для слушателей. Поэт Сергей Спасский о концерте в марте 1913 в Тифлисе вспоминает: «…он вышел нераскрашенный и одетый в благопристойный сюртук, Был аккуратно приглажен. Удлинённое лицо интернационального сноба. В руке лилия на длинном стебле. Встретили его полным молчанием. Он откровенно запел на определённый отчётливый мотив. Это показалось необыкновенно смешным… Всё это соединялось с презрительной невозмутимостью долговязой фигуры, со взглядом, устремлённым поверх слушателей, с ленивым помахиванием лилией, раскачивающейся в такт словам. Зал хохотал безудержно и вызывающе. Люди хватались за головы. Некоторые, измученные хохотом, с красными лицами бросались из рядов в коридор. Такого оглушительного смеха я впоследствии ни на одном поэтическом вечере не слыхал. И страннее всего, что через полтора-два года такая жe публика будет слушать те же стихи, так же исполняющиеся, в безмолвном настороженном восторге.»
А вот более позднее воспоминание К. Паустовского о поэзеконцерте Северянина в Политехническом музее в Москве:
« …К его ногам бросали цветы — темные розы. Но он стоял все так же неподвижно и не поднял ни одного цветка. Потом он сделал шаг вперед, зал затих, и я услышал чуть картавое пение очень салонных и музыкальных стихов:
Шампанского в лилию! Шампанского в лилию! —
Ее целомудрием святеет оно!
Миньон с Эскамильо! Миньон с Эскамильо!
Шампанское в лилии — святое вино!
В этом была своя магия, в этом пении стихов, где мелодия извлекалась из слов, не имевших смысла. Язык существовал только как музыка. Больше от него ничего не требовалось. Человеческая мысль превращалась в поблескивание стекляруса, шуршание надушенного шелка, в страусовые перья вееров и пену шампанского».
Петербургский критик Корней Чуковский так писал о Северянине: «Его стих, остроумный, кокетливо-пикантный, жеманный, жантильный, весь как бы пропитан… воздухом бара, кабарэ, скетинг-ринга… все же, несмотря ни на что, стих его волнующе-сладостен!».
А журналист Николай Радин недоумевал: «Пробарабанит свои стихи Сологуб — жидкие хлопки; что-то там прорычит Маяковский — один свист в зале, а выйдет Северянин, пропопугаит два слова, те же два слова раз сто вподряд, да нараспев, да в раскачку — и все захлебываются от восторга…».
Весной 1916 года двадцативосьмилетнего поэта Игоря Лотарёва (Северянина) призвали в армию. Как рассказал в своих воспоминаниях писатель Леонид Борисов: « По … свидетельствам Лотарев оказался никуда не годным солдатом. Он не поддавался муштровке, за что и был направлен на мытье полов в казарме. Потом его перевели в санитарную часть. На его счастье, среди влиятельных людей нашлись ему сочувствующие: на медкомиссии Игоря Лотарева «признали» негодным и «списали вчистую».
После «Громокипящего кубка», имевшего оглушительный успех, до отъезда Северянина в январе 1918 года в Эстонию, было издано ещё ряд его сборников:
Златолира.— М.: «Гриф», 1914;
Ананасы в шампанском.— М.: «Наши дни», 1915;
Victoria regia.— М.: «Наши дни», 1915;
Сборник стихов И. Северянина, 1915;
Тост безответный: поэзы. Т.VI .— М.: изд. В.В. Пашуканиса, 1916;
Поэзоантракт.— М.: «Наши дни», 1915 (обл.: 1916); 3-изд. — Пг., 1918.
Сборники были встречены критикой довольно прохладно: автора обвиняли в отсутствии вкуса, пошлости, повторах слабых юношеских стихов. Но стихам Игоря Северянина уделялось критикой в тот период такое внимание, что в 1916 г. был издан целый сборник статей, посвящённый его творчеству. Поэтому, несмотря на обилие критических статей, число поклонников Северянина не уменьшалось. Апофеозом его славы стали выборы "короля поэтов", которое он удивительно предсказал еще в 1908 г.:
Я коронуюсь утром мая
Под юным солнечным лучом,
Весна, пришедшая из рая,
Чело украсит мне венцом.
("Сонет ")
27 февраля 1918 года на празднике поэтов в Политехническом музее Игорь Северянин путем прямого и тайного голосования был избран "королем поэтов". Второе место занял В. В. Маяковский, третье - К. Д. Бальмонт, кстати, указанный на афише, но не приехавший.
Будущий советский литературовед Яков Черняк вспоминал:
«Страстные споры, крики и свистки то и дело возникали в аудитории, а в перерыве дело дошло чуть не до драки между сторонниками Северянина и Маяковского. Маяковский читал замечательно. Он читал начало „Облака“ и только что сработанный „Наш марш“… Королём был избран Северянин — за ним по количеству голосов следовал Маяковский. Кажется, голосов тридцать или сорок решили эту ошибку публики.
Из ближайшего похоронного бюро был заранее доставлен взятый на прокат огромный миртовый венок. Он был возложен на шею тощего, длинного, в долгополом чёрном сюртуке Северянина, который должен был в венке ещё прочитать стихи. Венок свисал до колен. Он заложил руки за спину, вытянулся и запел что-то из северянинской „классики».
После выборов вышел сборник "Поэзоконцерт" (1918), обложка которого была украшена фотографией Северянина, его автографом и новым титулом.
Отныне плащ мой фиолетов,
Берета бархат в серебре:
Я выбран королем поэтов
На зависть нудной мошкаре.
("Рескрипт короля")
И еще раз перед долгим замалчиванием имя Игоря Северянина появится в сборнике "Стихи 1918" (М.; Одесса, 1919) рядом с А. А. Ахматовой, А. А. Блоком, И. А. Буниным.
Наиболее развёрнутая и полная характеристика творчества Игоря Северянина за прошедший период была дана в сборнике «Критика о творчестве Игоря Северянина», опубликованном в 1916 году в Москве (статьи В.Брюсова, С.Боброва, Антона Крайнего [З.Н.Гиппиус], Иванова-Разумника, А.Амфитеатрова, А.Измайлова и др.). Приведенные ниже выдержки взяты из статьи В. Брюсова, которая, на наш взгляд, наиболее точно отразил особенности поэзии Игоря Северянина:
-«Он - поэт-живописец; он рисует целые картины, сохраняющие всю свежесть красок и даже как будто весь аромат действительности»;
-«Второе необходимое свойство поэта - способность переживать события глубоко и остро … Такие, казалось бы, обыкновенные отношения, какие пересказаны в стихах "Это все для ребенка" дали Игорю Северянину исключительные по своему импрессионизму строки:
«До весны мы в разлуке. Повидаться не можем.
Повидаться нельзя нам.
Разве только случайно. Разве только в театре.
Разве только в концерте.
Да и то бессловесно. Да и то беспоклонно»;
-«Особенность Игоря Северянина составляет ироническое отношение к жизни. Он очень верно сказал о себе "Я - лирик, но я - и ироник"… А что у Игоря Северянина есть все данные для того, может доказать одна "Диссона" стихотворение, прекрасное от начала до конца:
Ваше Сиятельство к тридцатилетнему - модному - возрасту
Тело имеете универсальное... как барельеф...
Душу душистую, тщательно скрытую в шелковом шелесте,
Очень удобную для проституток и для королев...»;
-«Как подлинный художник, Игорь Северянин обладает даром перевоплощения… Порукою в том стихи Игоря Северянина, написанные "в русском стиле", в которых он сумел остаться самим собой, удачно переняв то склад нашей народной песни, то особенности народного говора… Напротив, когда Игорь Северянин пытается перенять стили ему незнакомые, например, - античный или писать стихи "экзотические", попытки кончаются горестной неудачей»;
-«Давно указано, что каждый новый поэт приносит с собою и новые, свои, ритмы. Нельзя сказать, чтобы Игорь Северянин сделал многое для русского стиха. Но кое-где он все же пошел вперед по дорогам, до него только намеченным. Так он широко использовал пеонические размеры, вошедшие в литературу лишь после К. Бальмонта…. Среди новых словообразований, введенных Игорем Северянином, есть несколько удачных…, например глагол "олунить". Наконец, и ассонансы, на которые Игорь Северянин очень щедр, иногда у него звучат хорошо и действительно заменяют рифму; интересны его попытки использовать, вместо рифмы, диссонанс, - слова, имеющие различные ударные гласные, но одинаковые согласные (например, "кедр - эскадр - бодр - мудр - выдр")»;
- «… доброго вкуса … недостает в стихах Игоря Северянина… Чем, как не отсутствием вкуса, можно объяснить появление такой вещи, как "Шантажистка", где в плохих стихах, рассказывается, как некая дама требовала с автора (или с героя стихотворения) денег на прокормление прижитого с ним ребенка, а автор (или герой стихотворения) предложил ей вместо того отправиться с первым встречным в гостиницу?... Верха, быть может, безвкусия достигает Игорь Северянин в стихах, посвященных современной войне. Отдел этих стихотворений начинается отвратительной похвальбой, что величие Германии "солдату русскому на высморк";
-«Игорь Северянин … не скрывает, что мысли не его удел. "Я - самоучка-интуит", - сообщает он в одном тлеете (IV, 111). То была бы еще не большая беда, и Пушкин во многих отношениях был самоучкой; хуже, что Игорь Северянин пренебрежительно относится вообще к учению. "Не мне в бездушных книгах черпать!" - гордо заявляет он… Отсутствие знаний и неумение мыслить принижают поэзию Игоря Северянина и крайне суживают ее горизонт».
После революции в России Игорь Северянин в январе 1918 года уезжает из Петрограла в Эстонию, где поселяется в посёлке Тойла вместе со своей гражданской женой Марией Волнянской (Домбровской), матерью Наталией Степановной Лотарёвой, няней Марией Неупокоевой, бывшей гражданской женой Еленой Семёновой и дочерью Валерией. Средств не хватает и поэту с марта 1919 года приходится участвовать в концертах и гастролях по Эстонии и европейским странам. Последнее публичное выступление состоялось 14 марта 1940 года на юбилейном вечере, посвящённом 35-летию его литературной деятельности.
В годы эмиграции Северянин издал новые сборники стихов: «Вервэна» (Юрьев, 1920), «Менестрель» (1921), «Миррэлия» (Берлин, 1922), «Соловей» (Берлин, 1923), «Классические розы» (Белград, 1931), «Медальоны» (Белград, 1934). Последний составлен из 100 сонетов, посвящённых поэтам, писателям и композиторам. Кроме того он написал четыре автобиографических романа в стихах: «Роса оранжевого часа», «Падучая стремнина», «Колокола собора чувств», «Рояль Леандра (Lugne)», а также исследование «Теория версификации. Стилистика поэтики» и воспоминания «Мое о Маяковском» (1940).
По мнению специалистов, литературное творчество Игоря-Северянина не угасло в эмиграции, а его стихи приобрёли ясность и классическую простоту. Марина Цветаева, побывав на одном из его выступлений, отметила:
«Единственная радость …за все это время…вечер Игоря Северянина. Он больше чем остался поэтом, он — стал им. На эстраде стояло двадцатилетие. Стар до обмирания сердца: морщин как у трехсотлетнего, но — занесёт голову — все ушло — соловей!».
Северянин стал также первым крупным переводчиком эстонской поэзии на русский язык и составителем первой антологии эстонской поэзии на русском языке «Поэты Эстонии» (Юрьев, 1928).
Годы эмиграции наложили отпечаток и на личную жизнь поэта. В 1921 году он расстаётся с М. Волнянской (Домбровской) и венчается с серьёзной и образованной 19 летней дочерью плотника, у которого он снимал дачу в Тойла, Фелиссой Круут. Она стала единственной законной женой поэта и вскоре родила ему сына.
Практичного ума, выносливая, с твёрдым характером Фелисса Круут в течении 16 лет была для Северянина ангелом-хранителем, всячески заботилась о поэте, спасала от алкоголизма, помогала ему в общении с эстонскими литераторами, (сама писала, но не печатала стихи), была по настоящему верной спутницей жизни. Своей жене поэт посвятил множество стихотворений. Но одно из них наиболее полно раскрывает суть их взаимоотношений:
Ты совсем не похожа на женщин других:
У тебя в меру длинные платья,
У тебя выразительный, сдержанный стих
И выскальзывание из объятия.
Ты не красишь лица, не сгущаешь бровей
И волос не стрижёшь в жертву моде.
Для тебя есть Смирнов, но и есть соловей,
Кто его заменяет в природе.
Ты способна и в сахаре выискать «соль».
Фразу – в только намёкнутом слове…
Ты в Ахматовой ценишь бессменную боль,
Стилистический шарм в Гумилёве.
Для тебя, для гурманки стиха, острота
Сологубовского триолета,
И, что Блока не поцеловала в уста,
Ты шестое печалишься лето.
А в глазах оздоравливающих твоих –
Ветер с моря и поле ржаное.
Ты совсем не похожа на женщин других,
Почему мне и стала женою.
Игорь Северянин с женой (1928 г.)
Всё складывалось, казалось бы, хорошо. Однако, бывая на гастролях, поэт продолжает увлекаться женщинами: встречается с Анной Воробьёвой, которой ещё в 1910 году посвящён изумительный стих «Это было у моря», посвящает стихи Елене Новиковой (Мадлэне), беллетристке Татьяне Краснопольской и другим женщинам, которые не оставляли его равнодушным.
Со школьной учительницей Верой Борисовной Коренди (урождённой Запольской, а по мужу Кореневой) поэт познакомился в 1934 году и в порыве влюблённости посвятил ей стихотворение «Ты влилась в мою жизнь, точно струйка Токáя».
По рассказам Фелиссы, после возвращения поэта из Кишинёва, увлёкшаяся им В. Коренди активно требовала встреч и угрожала самоубийством. Не выдержав многочисленных измен мужа, 7 марта 1935 года после очередной ссоры Фелисса выгнала поэта из дома. Позже поэт будет сожалеть о произошедшем, и писать жене покаянные письма.
К концу 1939 года, предчувствуя неизбежное вхождение Эстонии в состав СССР (реально это произойдёт 22 июля 1940 года) и пытаясь оправдаться перед новой властью, Северянин написал стихотворение "Наболевшее" – своеобразную исповедь. Однако дальнейшие попытки опубликовать свои стихи в СССР успехом не увенчались.
Зиму 1940—1941 годов поэт провёл в Пайде, где его последняя гражданская жена Вера Коренди получила работу в школе, поддерживая постоянно болеющего поэта.
Из-за плохого состояния здоровья с началом войны Игорь-Северянин не смог эвакуироваться в тыл. В октябре 1941 года Коренди перевезла поэта в Таллин, где он скончался 20 декабря.
На памятнике поэта в начале 1950-х годов были помещены строки из его известного стихотворения «Классические розы»:
"Как хороши, как свежи будут розы,
Моей страной мне брошенные в гроб!"
В настоящее время надгробие заменено серым полированным камнем с лаконичной надписью: Игорь-Северянин.
……………………………………………………………….
Для более полного знакомства с жизнью и творчеством Игоря Северянина рекомендуем следующие публикации:
Северянин, Игорь (1887-1941).
"Я - гений … " [Текст] : избранное / [Сост., вступ. ст., коммент. - В. Н. Терёхина, Н. И. Шубникова-Гусева]. - Санкт-Петербург : ООО "Полиграф", 2013. - 603, [1] с.; 21 см.; ISBN 978-5-91868-011-7
Игорь Северянин глазами современников : сборник / сост., вступ. ст. и коммент. : В. Н. Терёхина, Н. И. Шубникова-Гусева. - СПб. : Полиграф, 2009. - 576 с. : рис. - (Неизвестный XX век). - Указ. им.: с.560-571. . - ISBN 978-5-94668-066-0 : 286.00 р. Библиогр. сведения в коммент. : с.509-559.
Северянин, Игорь (1887-1941).
Громокипящий кубок ; Ананасы в шампанском ; Соловей ; Классические розы / Игорь Северянин ; изд. подгот. В. Н. Терехина, Н. И. Шубникова-Гусева. - М. : Наука, 2004. - 870 с., [37] л. илл., портр., факс., 22 см. - (Литературные памятники).; ISBN 5-02-006380-0 (с)
Никульцева, Виктория Валерьевна.
Словарь неологизмов Игоря-Северянина / В. В. Никульцева ; под ред. В. В. Лопатина ; Учреждение РАН Ин-т русского яз. им. В. В. Виноградова РАН Москва : Азбуковник, 2008 - 379 с. ; 25 см. - Библиогр.: с. 359-378. - ISBN 978-5-91172-016-2 (в пер.)
Коренди, Вера Борисовна.
Воспоминания об Игоре Северянине / Вера Коренди (Коренева) Усть-Нарва : Изд. Михаила Петрова, 2006 - 48 с. : илл., портр., факс. ; 21 см.
Петров, Михаил.
Дон-Жуанский список Игоря-Северянина : Истории о любви и смерти поэта / Михаил Петров. - Таллинн : Изд. авт., 2002 . - 351 с. : илл., портр. ; 21 см.
Исполнитель:
А.Д. Громов - зав. сектором отдела формирования фонда НЭБ