Михаил Лермонтов
3 (15) октября 1814 – 15 (27) июля 1841
Полемика вокруг творческого наследия Лермонтова продолжается со дня «вечно печальной дуэли». До сих пор отсутствует академическое полное собрание сочинений «демона» отечественной словесности. Литературные влияния на героя нашего времени по-прежнему спорны.
Наша литература так бедна, что я из нее ничего не могу заимствовать; в 15 же лет ум не так быстро принимает впечатления, как в детстве; но тогда я почти ничего не читал. Однако же, если захочу вдаться в поэзию народную, то, верно, нигде больше не буду ее искать, как в русских песнях. (Из автобиографических заметок. 1830 )
Будущему поручику Тенгинского пехотного полка было 16 лет, когда он запечатлел свое «Предсказание». Впервые это стихотворение опубликовано в 1862 году, в Берлине.
Настанет год, России черный год, Когда царей корона упадет…
Формально «Предсказание» осталось незавершенным, как и повесть «Вадим». Однако «беспощадность русского бунта» юнкер Лермонтов отобразил еще до выхода в свет «Истории Пугачева» и «Капитанской дочки» Пушкина. Теоретически (по канонам литературоведения) еще никому не известный корнет лейб-гвардии Гусарского полка практически уже стал первым пророком крушения Российской империи.
Русский народ, этот сторукий исполин, скорее перенесет жестокость и надменность своего повелителя, чем слабость его; он желает быть наказываем, но справедливо, он согласен служить — но хочет гордиться своим рабством, хочет поднимать голову, чтоб смотреть на своего господина, и простит в нем скорее излишество пороков, чем недостаток добродетелей! В 18 столетии дворянство, потеряв уже прежнюю неограниченную власть свою и способы ее поддерживать, — не умело переменить поведения: вот одна из тайных причин, породивших пугачевский год!
(«Вадим». 1833 – 1834)
Лермонтовский диалог с Пушкиным венчает «Смерть поэта» (1837) – дань памяти «невольника чести». Но у Лермонтова - свой «Пророк», иной «венец терновый». Венец одиночества.
С тех пор как Вечный Судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
(«Пророк». 1841)
В нем слышатся признаки таланта первостепенного; поприще великое могло ожидать его, если бы не какая-то несчастная звезда, которой управленье захотелось ему над собой признать. …Никто еще не писал у нас такой правильной, прекрасной и благоуханной прозой. Тут видно больше углубленья в действительность жизни; готовился будущий великий живописец русского быта... Но внезапная смерть вдруг его от нас унесла.
Николай Гоголь
…Мы решаемся твердо это сказать, что в поэте таились эмбрионы таких созданий, которые совершенно в иную и теперь не разгадываемую форму вылили бы все наше последующее развитие. … Критика наша, как известно, выводит всю последующую литературу из Пушкина или Гоголя; "серьезная" критика, или, точней, серьезничающая, вообще как-то стесняется признать особенное, огромное, и именно умственно-огромное значение в "27-летнем" Лермонтове…
Василий Розанов