Слова Саввы Морозова «Легко в России богатеть, а жить трудно!» с лёгкой руки М. Горького широко известны.
Семейное дело Морозовых считалось одним из самых прибыльных в России.
Династия происходила из старообрядческого рода. Дед за 41 год до рождения внука, названного в его честь Саввой, откупился от крепостной зависимости и учредил ткацкую фабрику.
Это уже позже его преемник, младший сын Тимофей Саввич, возглавит Московскую биржу, откроет Никольскую хлопчатобумажную мануфактуру, кстати, в равной доле с женой. Она, Мария Симонова, была богатой наследницей купеческого рода Солдатёнковых.
Савву-младшего в детстве иногда называли Бизоном за неукротимый характер, который с возрастом мягче не стал.
Летом 1895 года он влюбился в замужнюю женщину, жену двоюродного племянника, Зинаиду Зимину, дочь купца второй гильдии. Спустя год она развелась с мужем и обручилась с Саввой Морозовым.
Для старообрядцев дело неслыханное, но Савва Тимофеевич пошёл против воли родителей. В семье родилось четверо детей. Совет да любовь, только в 1898 году купец познакомился с актрисой МХТ Марией Андреевой (подпольная кличка: товарищ Феномен)...
С этого времени Морозов начинает финансировать Московский художественный театр и... революционеров.
К концу 1890-х годов имя Саввы Морозова было хорошо известно в России. Он возглавлял Нижегородскую ярмарку, входил в Совет торговли и мануфактур и Общества по содействию развитию легкой промышленности. Имя промышленника чаще стало появляться в московской прессе, которая окрестила его «купеческим воеводой».
А как иначе, если в 25 лет, вернувшись из Кембриджа и сделавшись управляющим Товариществом Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко» и Трехгорным пивоваренным товариществом, он отменил штрафы, построил для работников дома и больницу, заказал из Англии новейшее оборудование, развернул строительство больниц и домов для рабочих, ввёл декретный отпуск и добивался сокращения рабочего дня для тех, кто трудится на производствах, – словом, потратился, но прибыль от этого только возросла.
На Никольской мануфактуре Савва Морозов контролировал все производственные этапы. Хлопок выращивали на купленных с этой целью землях в Средней Азии. А тем временем на фабриках в Пермской губернии выпускались разные реагенты: уксусная кислота, древесный и метиловый спирт, ацетон, денатурат.
Если владеть, то лучшим. В усадьбе Покровское-Рубцово Морозову принадлежали призёры московских скачек – вороной рысак Ташкент и гнедая лошадь Наяда.
Рядом с «Морозовским дворцом» в подмосковном Одинцово – в Голицыно – открыли первую корзиночную мастерскую и кустарный музей. Савва Морозов оплачивал обучение кустарей, способствовал налаживанию сбыта, помогал и кустарям-часовщикам. Здесь был крестьянский театр, декорации для которого рисовал знаменитый Василий Поленов...
Меценатство в крови Морозовых. Матушка, Мария Фёдоровна, благотворительности не сторонилась: финансировала строительство церквей, больниц, приютов.
Но Савва Тимофеевич превзошёл всех. И дело не только в потраченных миллионах. Он не просто финансировал газету «Искра», а лично доставлял на собственные фабрики нелегальную литературу, скрывал от полиции у себя дома революционеров Баумана и Красина. Он не просто финансировал театр, а жил там, в Камергерском переулке, «вникал во все подробности дела и отдавал ему все свое свободное время... просил доверить ему заведование электрическим освещением сцены».
Имя мецената Саввы Морозова и его портрет выгравирован на значке к 10-летию МХТ вместе с изображениями основателей театра Константина Станиславского (они были знакомы с детства) и Владимира Немировича-Данченко.
И вот 1905 год... 22 января стало для России Кровавым воскресеньем. Савва Морозов написал докладную записку «О причинах забастовочного движения. Требования введения демократических свобод».
«Лишь при других условиях государственной жизни, при гарантиях личности, при уважении власти к законам, при свободе союзов различных групп населения, связанных общим интересом, законное желание рабочих улучшить свое положение может вылиться в спокойные законные формы борьбы, которые могут только содействовать расцвету промышленности, как это наблюдается в Европе и Америке…»
А месяцем позже, в феврале, началась забастовка на Никольской мануфактуре. Рабочие требовали восьмичасового рабочего дня и повышения зарплаты. По документам предприятие принадлежало матери. Она договариваться с рабочими не хотела. Так действительность перечеркнула инициативу Саввы Морозова, изложенную в докладной записке. В середине марта на рабочем совещании этот документ и вовсе уничтожили.
В это же время с Морозовым рассталась Мария Андреева, ушла к Горькому. Консилиум врачей констатировал у Саввы Морозова тяжелое общее нервное расстройство.
Весной вместе с женой промышленник уехал на лечение во Францию. 26 марта он остался в номере «Ройял-отеля» в Каннах... Когда обнаружили тело, то рядом нашли пистолет и записку: «В смерти моей прошу никого не винить». Миллионеру было 43 года...
«Что-то произошло в его психике, и он застрелился», – написал Владимир Немирович-Данченко, из-за ссоры с которым Савва Тимофеевич вышел из числа пайщиков МХТ.
Морозова похоронили на Рогожском кладбище, но не как самоубийцу за церковной оградой, а по всем старообрядческим канонам. По Москве же ещё долго ходили слухи, что гроб из Франции прибыл пустым, а сам Савва Морозов живёт в российской глубинке.
Спустя два года после смерти Морозова жена продала Михаилу Рябушинскому особняк на Спиридоновке (гостиная расписана Врубелем), архитектурные детали которого совпадают с описанием дома героини в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».
Морозов стал прототипом персонажей во многих произведениях Горького: «Егор Булычов и другие», «Дело Артамоновых», «Фома Гордеев» и другие.